Странные они люди – поэты. Странные – потому что они в стороне от моды, трендов, хайпов, трешей (хотя не будь их, не было бы треша рифмоплетства).

Где-то в глубине души каждый понимает: поэты говорят о чем-то очень для нас важном, которое хочется постичь, как истину, как смысл жизни. Даже если они пишут о санках, снежной горке и родной деревне, все равно понимаем – это о чем-то сокровенном и написано не нам, а другому адресату – вечности (ну, это я о настоящей поэзии, а не о треше). А все потому, что действия и результаты этого действия – быть поэтом и слагать стихи – в глубокой древности понимались как действия по строению космоса, только словом. Наши предки понимали, что мировой порядок надо поддерживать, чинить время от времени, а иногда и строить заново (например, в начале нового года, а значит, нового космоса). Слово тогда мыслилось как что-то вроде строительного мастерка, с помощью которого особый, знающий человек (мастер, демиург, поэт) совершит таинство творения. И это понимание поэзии и стихотворения отразилось в корнесловах *poi- (из и.-е.*kuoi/kuei, где p из ku) и *steigh-. Первый корень связан со значением ‘создавать, наслаивать по порядку, возводить’ (русское слово «чинить» этого же корня), а второй корень – со значением ‘идти’, т.е. мерить шагами и тем самым упорядочивать пространство (в русском языке есть слова того же корня – «настигать», «постигать», «стезя», «стёжка» ‘дорога, тропинка’); в греческом языке, откуда к славянам пришло слово «стих», этот корень значил ‘ряд, т.е. что-то упорядоченное, элемент космоса’ (как тут не вспомнить стихии – космические первовещества). Поэт сочиняет (а может, починяет) мир, создавая стихо-творение, и потому подсознательно мы относимся к этому действу с трепетом и уважением.